Что бы не делал господин Брахими, его шанс по реализации идей, которые могут вывести на какой-то мирный уровень ситуации в Сирии, абсолютно минимален, сказал в эксклюзивном интервью «Голосу России» гендиректор Центра изучения современного Ирана политолог Раджаб Сафаров, комментируя сообщения о появлении нового мирного плана спецпредставителя ООН и Лиги арабских государств Лахдара Брахими.
«На самом деле Лахдар Брахими делает последние попытки, чтобы спасти положение. Думаю, что ему этого не дадут. Слишком много государств заинтересовано в том, чтобы этот план не состоялся, чтобы не было никакого прорыва в сирийской проблеме. Дело в том, что Соединенные Штаты, страны Запада, даже очень многие арабские государства крайне заинтересованы в том, чтобы в Сирии был другой режим, другая политическая система. Так получилось, что Сирия сегодня является некой ареной для выяснения позиций. Это поле битвы двух гигантских сторон. С одной стороны, Соединенные Штаты, страны Запада, Израиль, достаточно большое количество арабских государств. А с другой стороны, Иран, Россия и Китай.
На Сирии разрабатывается, апробируется сценарий развития событий и применение тех планов, которые замышляет Запад во главе с Соединенными Штатами. Если они проглотят, так сказать, Сирию, раздавят, уничтожат, просто уберут и поставят туда свою марионетку, послушного, совершенно зависимого человека, то это вдохновит их. И они почувствуют, что их потенциал достаточен для того, чтобы уже вплотную подойти к Ирану. Есть мнение, что после Сирии они не нападут, вопреки ожиданиям, на Иран, а близко подойдут уже к России. Они напрямую не могут заняться организацией крупных конфликтов, но они могут попытаться дестабилизировать обстановку в самой России, чтобы Россия ощущала изнутри серьезные проблемы.
Поэтому я полагаю, в данном случае, что бы не делал господин Брахими, его шанс по реализации идей, которые могут вывести на какой-то мирный уровень ситуации в Сирии, абсолютно минимален. На стороне Брахими стоит Россия, Иран, Китай, многие государства, которые заинтересованы в том, чтобы ситуация в Сирии каким-то образом была урегулирована, но при наличии нынешней политической системы, при наличии нынешнего лидера. Более того для России, например, и для Ирана фигура Башара Асада не самая принципиальная. Принципиальным является сам подход. Сам подход заключается в том, что они категорически не приемлют вмешательства в дела Сирии. Кого бы не назначал или не выбирал сирийский народ, это дело сирийского народа.
Поэтому, полагаю, в данном случае этой инициативе не дадут ход. С одной стороны, Лига арабских государств, ООН, структуры Совета Безопасности демонстрируют какую-то внешнюю показательную игру в демократию, в стремление каким-то мирным способом решать задачу, но с другой стороны, в то же время максимально оказывают помощь оппозиции. одной из сторон противоборства. Не правительственным структурам, а оппозиции. То есть, этим фактически равняется к нулю любое стремление достичь какой-то стабильности, поскольку в любом случае каждый день баланс нарушается. В одном городе, в другом городе, в Алеппо, в Хомсе, в других городах. Поэтому я полагаю, шансов практически нет.
Задействована очень активно Турция, очень многие арабские государства. Поэтому, когда я узнал о том, что новый план включает в себя направление трех тысяч военнослужащих, миротворцев на ливано-израильской границе, то по моему мнению, это был бы вариант больше показательности, чем стремления что-то решать. Эти так называемые миротворцы решали бы ту задачу, которую ставили перед собой американцы, поскольку американцы финансируют эти структуры. Поэтому я полагаю, если миротворцы были бы в Сирии, то ливийский сценарий был бы очень близок.
В данном случае более разумным является предложение Ирана. Иран предложил Брахими три пункта. Первый пункт – немедленное приостановление любой помощи местной и международной оппозиции сирийскому правительству. Второй пункт иранского предложения включает налаживание диалога с вменяемой оппозицией, которая не применяет силовые методы противодействия с правительством, а идет демократическим путем. Есть такая оппозиция. Уже за год-полтора такая оппозиция появилась. С ними можно иметь нормальный диалог. Вот Иран за то, чтобы диалог между правительством и вменяемой оппозицией был начат и продолжался под контролем или содействием мировых структур, в том числе, и миссии Брахими.
И третий пункт в пакете предложений по Сирии – проведение новых парламентских выборов. Вы помните, что 7 мая этого года в Сирии проводились последние парламентские выборы. И они были первыми. До этого практически не было парламентских выборов. Я был наблюдателем от России на этих выборах. Знаю, что абсолютно демократическим образом все проходило. Но схема, избирательный закон Сирии для нас был абсолютно непонятен, поскольку один и тот же кандидат мог баллотироваться практически по 20-ти спискам и по 40-ка, избирательным округам. Нас было шесть человек. Несколько дней мы провели в стремлении узнать, как это все происходит. Так до конца и не разобрались, какие способы, какие схемы подсчета голосов, кто на каких участках набрал сколько голосов, кто победил. В общем, непонятно было. Это говорит о том, что у сирийского правительства парламентского опыта еще нет, но стремление к демократии есть. Иран считает, что раз избирательная система в Сирии несовершенна, то стоит Башару Асаду организовать новые парламентские выборы. И тогда нынешняя нормальная оппозиция придет достаточно серьезным и законным образом к власти, и у оппозиции будет повод и основание для демократического способа ведения борьбы за власть.
- ЕС вводит новые санкции против Сирии, осложнят ли они ситуацию?
- Вы знаете, сегодняшние санкции Европейского Союза – это 20-ый по счету пакет санкций. Это немыслимая вещь. Это мировой рекорд. 20 раз принимаются карательные меры по отношению к маленькому государству. Просто-напросто уже практически нет пунктов, направлений деятельности, чтобы не попадали под санкции. Это смешно. И вместе с тем очень горестно на самом деле. Поскольку Сирия, к сожалению, стала ареной борьбы, полем битвы для двух гигантских политических сил, которые решают свои политические вопросы. И они столкнулись именно на Сирии. Поэтому я полагаю, что каким бы не был этот пакет, это будет дополнением к тем ограничениям, которые есть. Это, конечно же, еще осложнит жизнь простого сирийца, сирийского народа.
Те, кто имеет доступ к власти, к ресурсам, так или иначе застрахованы от каких-то особо негативных моментов и ограничений. Но большинству населения, конечно, будет сложно, поскольку серьезные ограничения будут в гуманитарных поставках. В частности, этот пакет включает в себя запрет на любой вид страхования любого вида транспортных услуг и транспортных поставок. Что это такое? Это практически замораживают любые поставки. Гуманитарные, мирные, для медицины, для сельского хозяйства, и так далее, и тому подобное. Это фактически в железный кулак, в кольцо брать целый народ, целое государство. Ничего из этого хорошего не выйдет. Наоборот, сирийский народ будет озлоблен, будет настроен крайне негативно к странам Европы. И будет искать собственные ресурсы для того, чтобы каким-то образом выживать. Сейчас речь идет о выживании сирийского народа.
- Насколько осложнятся российско-турецкие отношения в связи с инцидентом с сирийским самолетом?
- Ничего хорошего в этом инциденте со стороны Турции для России нет. Фактически это оскорбление, это пощечина России. Они прекрасно знали, что самолет летит из Москвы, большинство пассажиров российские граждане. И подвергать жизнь и здоровье российских граждан серьезной угрозой насильственно посадить самолет, это на самом деле не считаться с интересами такого крупного государства, как Россия. По большому счету, если я имел бы рычаги воздействия и был бы близок к принятию решения в руководстве России, я бы заморозил хотя бы туризм с Турцией. Мы подпитываем экономику Турции. Фактически они живут за счет наших денег и плюют в нашу сторону. Кто такая, что за страна Турция? Это практически дотационное государство, живущее на деньги других государств. Они играют с европейцами, Западом на нашем поле и на иранском. Издеваются над иранцами, кстати говоря. Вы помните, что они подписали огромный договор с Ираном, что мы будем покупать у вас миллиарды кубометров газа, постройте нам трубопровод, газопровод. Иран построил на свои деньги, поскольку у Турции не находились деньги. И когда трубопровод за три миллиарда долларов был построен за три года и контракты были подписаны на 10 лет, Турция отказывается. Говорит, что ваш газ не подходит по техническим характеристикам. Это шантаж, давление. Что они хотят? Снижение цены. Они находятся уже более 20-ти лет в предбаннике Европейского Союза. Их не пускают туда. Они хотят показать свою лояльность, показать свою особую приверженность к западному стилю, демонстрацию светского исламского государства, они в этом деле, в общем, преуспели. Они сделали больше, чем от них ожидали. Даже американцы, многие европейские государства не позволили бы себе такую роскошь – в открытую, собственно говоря, оскорбить чувства и национальные интересы России. Полагаю, в данном случае этот инцидент будет негативно отражаться на российско-турецких отношениях.
Россия требует разъяснений такого поведения. Спецслужбы Турции совершенно точно знали, что никакого там вида военных поставок в этом самолете нет. Если Россия захотела бы туда поставить, то не боясь никого, совершенно нормальным способом эти поставки организовала бы, поскольку между Россией и Сирией есть абсолютно легальные, законные соглашения по военно-техническому сотрудничеству. И Россия не обязана у кого-то спрашивать, можно ли ввозить вещи, которые обязана согласно контрактам, государство за это деньги получило. Это международный имидж России. И какая-то Турция мешает России выполнять свои обязательства. Это урон имиджу России, международному ее авторитету».
Голос России
