При анализе политических перспектив атлантизма на Западном Кавказе необходимо отметить, что основной тон в этом направлении западной дипломатии задают, безусловно, Соединенные Штаты Америки.
Кавказский регион и бассейн Каспия были официально объявлены «зоной жизненно важных американских интересов» в 1997 году в резолюции Конгресса США. Документы, внесенные тогда в Сенат и Палату представителей Конгресса США (Закон о стратегии развития великого шелкового пути и соответствующий билль), по заверениям самих американских политиков, были «призваны поддерживать независимость, территориальную интеграцию и процветание посткоммунистических республик Южного Кавказа и Средней Азии, одновременно наращивая американское экономическое и стратегическое присутствие в этом регионе».
Содержание американских интересов в этом регионе публично излагалось в выступлениях тех или иных должностных лиц американской администрации и американских политологов. Так, тогдашний заместитель госсекретаря США по делам экономики и бизнеса Стюарт Айзенстат на слушаниях в одном из подкомитетов сенатского комитета по международным делам Конгресса Соединенных Штатов обозначил такие основные стратегические цели США в указанном регионе:
- укрепление самостоятельности и суверенитета новых независимых государств, их демократическое развитие и создание рыночной экономики;
- урегулирование региональных конфликтов;
- поддержка компаний США;
- оказание давления на иранский режим в целях изменения его действий, которые являются неприемлемыми.
Этот перечень известный американский политолог Ариэль Коэн уточнил, пояснив, что «интересы США на Кавказе» заключаются в следующем:
- предоставление гарантий независимости и территориальной целостности Грузии, Армении и Азербайджана;
- осуществление контроля над Ираном и любыми проявлениями исламского фундаментализма;
- обеспечение доступа к энергетическим ресурсам;
- предотвращение возможного возрождения российских имперских амбиций в регионе.
Тот же аналитик полагает, что «для обеспечения своих интересов на Кавказе» Соединенным Штатам необходимо:
- «способствовать развитию взаимодействия с Грузией по проблемам безопасности», поскольку «Грузия является ключевым союзником США в регионе, но ей не хватает сил даже для защиты собственных границ» (поэтому США «должны содействовать Грузии в усилении вооруженных сил»);
- «дать понять Москве, что дальнейшая поддержка сепаратистов на Южном Кавказе будет означать конец американской помощи»;
- «начать переговоры с лидерами этнических групп Северного Кавказа» (в этом направлении США «должны наращивать свои информационные и аналитические возможности в регионе, вести диалог с лидерами автономий Северного Кавказа», что и «гарантирует стабильность, взаимопонимание и мир»).
Советник министерства торговли США Ян Калицки, который координировал вопросы энергетики и торговых отношений США с новыми независимыми государствами, выступая на конференции «Каспийские трубопроводы: ключи к новой нефтяной лихорадке» в ноябре 1997 года, отметил американскую стратегию по созданию системы трубопроводов Восток - Запад, в которую включена территория Грузии. В ней указываются следующие цели:
- добиться формирования стабильной торгово-экономической обстановки через поощрение эффективного сотрудничества и многосторонние механизмы, которые обеспечивают нормальную работу транспорта, коммуникаций, коммерческих связей;
- сотрудничать как с основными потребителями энергии, так и с хозяевами транзитных территорий.
Несколько лет спустя министр энергетики США Сэмюел Бодман еще раз подтвердил, что в Каспийском регионе присутствуют «огромные интересы» США. В целом задачи Вашингтона - «вовлечение закавказских государств в региональное сотрудничество и взаимодействие с международными институтами, а также постепенная интеграция в мировую экономику», - заверил американский министр.
Практически весь постсоветский период американцы проводили курс на всемерную привязку к себе своих грузинских партнеров. Важнейшую роль США сыграли в создании современных вооруженных сил Грузии. Американские аналитики еще в 1998 году указывали на то, что «Грузия является ключевым союзником США в регионе», однако констатировали, что «ей не хватает сил даже для защиты собственных границ». Семь лет спустя, в 2005 году, российские аналитики уже признавали, что благодаря перебывавшим в Грузии сотням американских инструкторов и многомиллионным долларовым инъекциям, эта страна заполучила вполне боеспособную армию. Добавим, что американцами выделялась и выделяется не только финансовая помощь грузинской армии, но и боевая техника.
Примечательно, что страны «Большого европейского тандема» (Франция и Германия) практически не принимали участия в формировании современных вооруженных сил Грузии. Этот примечательный факт в общем вполне логичен, если учесть самоотстраненность этих влиятельных стран от проблем Закавказья. Основной труд по решению проблем создания системы стабильности Грузии взяли на себя США, что, в общем-то, дало им полное право верховодить от имени Запада на грузинском военно-политическом пространстве.
Следует отметить, что, несмотря на в целом относительно небольшой объем военно-технического сотрудничества между Грузией и странами Запада (в первую очередь, разумеется, США), он позволяет укрепить позиции сторонников евроатлантической интеграции в Тбилиси. Так, ожидания на расширение военно-технической помощи сыграли не последнюю роль в принятии решения правительством Грузии по отправлению небольших подразделений для поддержаний действий НАТО в Косове и Афганистане. Грузия - один из ключевых реципиентов американской гуманитарной помощи, причины которой состоят, прежде всего, в ключевом геополитическом положении Грузии в войне с терроризмом и будущими операциями, предпринимаемыми для контроля над нефтяными ресурсами в районе Ближнего Востока.
Некоторые усматривают в американской активности на Южном Кавказе и Центральной Азии импульс не государств (тех же США), а транснациональных компаний. Нельзя забывать об исторической практике, которая свидетельствует о том, что геополитические и коммерческие интересы крупных ТНК обычно доминируют в ходе развития международных отношений в нефтедобывающих регионах. После нефтяного кризиса 1973 года и до сегодняшнего дня именно вокруг энергоносителей закручиваются главные политические интриги и вспыхивает множество региональных конфликтов - от войны в Персидском Заливе до «большой игры» вокруг Каспия и Афганистана».
По-видимому, эти факторы так или иначе имеют место. Однако, как представляется, они не только не исчерпывают истоки внешней политики США на Южном Кавказе, Прикаспии и Центральной Азии, но и не указывают основного мотива «американского натиска» на постсоветский Восток. Как представляется, этот мотив заключается не в экономических и политических измерениях, а в идеологических. А именно - в реализации Соединенными Штатами своей роли единственной сверхдержавы после глобальной победы в Холодной войне. Еще конкретнее - в мессианской роли, которую эта сверхдержава возложила на себя как носительницу демократии и справедливости, добра и свободы (пресловутого «нового мирового порядка»).
Действуя на глазах у всего мира, США как сверхдержава стараются максимальным образом соответствовать имиджу страны-мессии - на практике предпринимается всемерная морализация «всепобеждающей поступи» заокеанской державы. Это обстоятельство диктует необходимость доказывать на деле борьбу «Добра» со «Злом». В мессианской идеологии и то, и другое должно быть олицетворено - так миру и, главным образом, собственному налогоплательщику легче объяснять и оправдывать проводимую политику. Понятное дело, «Добро» персонифицировано в США. А «Зло»? Сравнительно легко было в отношении отдельных стран, где оно олицетворено конкретными правителями, например, в Ираке (Саддам Хусейн) или Афганистане (режим талибов) или Ливии (Муаммар Каддафи).
И совсем трудно представить персонификацию Зла в конфликтах Южного Кавказа (Абхазия, Южная Осетия, Нагорный Карабах). Однако, логика американского мировосприятия не приемлет таких понятий как «обе стороны неправы», «каждый по-своему прав». «Зло» должно быть обозначено предельно конкретно. Очевидно, в региональных конфликтах Кавказа «Зло» олицетворяется сепаратистскими режимами, неустанно декларирующими антизападную направленность. Поэтому не будет заблуждением утверждать, что к лидерам сепаратистских режимов Кавказа США относятся не лучше, чем к Слободану Милошевичу и Саддаму Хусейну. Именно поэтому в Вашингтоне в свое время с удовлетворением восприняли устранение режима Аслана Абашидзе в Аджарии (2004 год), и именно поэтому закрыли глаза на убийство Аслана Масхадова (2005 год).
Вряд ли можно сомневаться, что не будь «российского фактора», США со своими союзниками навели бы - мытьем или катаньем - на Южном Кавказе такой же порядок, как и на Балканах.
