Беспорядки, сотрясающие сегодня США, многими аналитиками рассматриваются как начало очень серьезного процесса – полноценной гражданской войны. Не все согласны с этим мнением, но по мере того, как волнения нарастают, мародерство и насилие расползаются по все большему числу американских городов, начиная с Вашингтона и Нью-Йорка, а в конфликт включается армия США, подобный сценарий выглядит все более правдоподобным.
В данной статье, мы не ставим перед собой цели взвесить шансы того, насколько вероятным может быть начало полноценной гражданской войны в США и какие факторы этому противоречат. Допустим, что происходящее сейчас в США и есть она сама – гражданская война, и попытаемся понять природу и последствия этих драматических событий как для Америки, так и для всего остального мира.
Американская двух-партийность как застывший момент гражданской войны
Если предпосылки у полноценной гражданской войны в США? Да, безусловно.
Во-первых, начиная с войны 1861—1865 годов, когда взгляды Конфедерации 11-ти рабовладельческих Штатов против 20-ти аболиционистских Штатов Севера (и примкнувших к ним еще 4-х пограничных Штатов, где рабство существовало), американское общество остается расколотым по политическому признаку. Хотя Север одержал победу и рабство было отменено, по многим другим принципам сохранились именно те позиции, которые отстаивал Юг. Аболиционизм Севера сочетался с республиканским стремлением объединить Штаты в единое Национальное Государство, отсюда Республика. Юг же настаивал на том, чтобы сохранить за Штатами значительную степень независимости – вплоть до правового суверенитета. В вопросе о рабстве победил Север, а в вопросе о толковании Федерализма и самой природы американского Государства победа досталась Югу, несмотря на военное поражение армии южан.
Именно во время гражданской войны 1861—1865 годов и были созданы две главные партии США – Республиканская (Great Old Party) и Демократическая. Двух-партийность американской политики, сохранившаяся до настоящего времени, есть прямой след гражданской войны, результатом которой наряду с военной победой Севера стал политический компромисс с Югом. Чтобы понять природу американской двух-партийности можно представить себе, что было бы, если после победы «красных» в Гражданской войне в России побежденные «белые» создали вторую партию наряду с большевиками и продолжали отстаивать свои взгляды. Или после победы Мао в Китае было бы создано коалиционное правительство с Гоминьданом. А в США произошло именно это. Таким образом американская двухпартийность и есть застывшая гражданская война, перенесенная в сферу политики. Тот факт, что эта система так и не была изменена в течение почти двух столетий и ни одна из партий не исчезла, при том что никакой третьей партии не появилось, показывает, насколько глубоко гражданская война и двухполюсная система глубоко укоренилась в американской политике.
Двухпартийность имела свою историю, и в некоторые периоды отношения между партиями то обострялись, то сглаживались. Очевидно, что с эпохи 90-х годов ХХ века от Билла Клинтона до Барака Обамы, включая период президентства Джорджа Буша-младшего, между партиями существовал консенсус в отношении внешней политики, а все разногласия сводились к нескольким внутриполитическим темам – прежде всего, к реформам здравоохранения. В какой-то момент казалось, что гражданская война полностью преодолена по мере успехов глобализации, но приход президента Трампа все изменил. Ожесточенное противостояние с Хилари Клинтон четыре года назад и вновь разгорающаяся борьба между республиканцами и демократами в президентской гонке 2020 года вернули все на свои места: взаимная ненависть сторонников республиканской партии и Трампа и демократов достигла сегодня апогея. При этом важно, что противоречия эти фокусируются вокруг главных политических сил, которые изначально и сложились в ходе Гражданской войны, а значит, являются спящими очагами новых возможных конфликтов.
Вывод: сегодняшняя волна протестов резко обостряет противоречия внутри самой американской политической системы и вполне может вылиться в новый виток полноценной гражданской войны между консервативным крылом в лице Трампа и прогрессистами в лице электоральной базы демократов. При этом фигура Трампа и резкость его политики еще более накаляет ситуацию. Трамп — наиболее подходящая фигура для того, чтобы гражданская война в США стала действительностью.
Черная Америка против белой Америки: восстание негативов
Вспыхнувшие во многих городах США беспорядки, погромы, протесты и столкновения с полицией имеют очевидную расовую подоплеку. Это показывает, что расовая проблема в США далеко не решена, и подобно Гражданской войне просто временно заморожена. Если следом Гражданской войны и ее актуальности являются две главенствующие в США партии, то следом неизжитого рабства – наличие двух половин американского населения, различающихся по цвету кожи. Сколько бы США ни утверждали, что расизм в США полностью изжит, сегодняшние протесты и их грандиозный размах показывают, что это не так. Расовые проблемы в США существуют и являются важнейшей силой в возможной и явно подступающей к США гражданской войне.
Убийство чернокожего афроамериканца Джорджа Флойда белым полицейским стало триггером нынешних протестов, которые сразу же приобрели отчетливо расовый характер. Это по сути стало восстанием черной Америки против белой Америки. Несмотря на все уверения в достижении американским обществом полного равенства рас, если бы это было действительно так, то афроамериканцы не восстали бы с такой яростью в ответ на довольно обычное для США преступление, и такое движение как «Black lives matter» не получило бы столь массового распространения.
Дело в том, что расизм является основой американской либеральной системы. Этнические различия в США стирались среди всех слоев населения – и среди белых, и среди завезенных насильно из Африки рабов. Индейцы, населявшие Северную Америку, были почти полностью истреблены, и лишь некоторые диаспоры – латино-американские, китайские или еврейские – сохраняли определенную этническую идентичность. Англосаксы же строили американское общество на принципе индивидуализма. Причем на всех уровнях – как на уровне господ, самих колонизаторов, прибывших из Европы, так и на уровне рабов, что выражалось в разделении обращенных в рабство африканцев: их распределяли по разным хозяевам именно для того, чтобы не допустить малейшей этнической консолидации. Так европейцы, прибывающие в США утрачивали свою идентичность и язык в пользу английского языка и англо-протестантской культуры, а африканские рабы лишались своих этнических корней и так же усваивали язык и нравы хозяев (а что им оставалось делать!). Это отличает рабовладельческие практики в Северной и Южной Америках от подобных практик других стран. Англосаксонские страны принудительно и в обязательном порядке разделяли рабов, а в Латинской Америке чаще всего негритянские рабы селись семьями или группами. Так, в Южной Америке негритянскому населению удалось хотя бы в остаточных формах сохранить свои культурные традиции, свою идентичность, а в США оно его утратило полностью. В этом колоссальная проблема афроамериканцев: они стали негативами, «черными двойниками» белого населения, лишенного какой бы то ни было собственной идентичности, кроме той, которую им позволяли или даже заставляли заимствовать их белые хозяева. Именно американский либерализм и породил расизм, где вместо этнических различий укрепились различия по цвету кожи, тогда как все остальные признаки были сведены к индивидуальности в обоих случаях – и у белой и у черной половины населения. При этом полноценной и свободной индивидуальностью считалась нормативно белая, а неполноценной и зависимой – черная.
Отмена рабства включила афро-американцев в число номинальных граждан (вне которого, впрочем, по-прежнему оставались индейцы, категорически отказывающиеся принимать индивидуальную идентичность и превращаться в послушных рабов). Но это включение осуществлялось на основании принятия внешней – белой, индивидуалистической, либерально-англосаксонской – идентичности. Иными словами «черные» принимались в граждане как «недобелые», «would be белые», то есть как те, кому еще предстояло стать белыми, в полной мере ассимилируя их культурную идентичность. Сначала у африканских рабов каленым железом была выжжена всякая собственная идентичность, а затем на этом «пустом месте» им милостиво позволили основывать копии идентичности белого человека.
Эти процессы заняли около столетия, и к настоящему времени афроамериканцы имеют формально все те же права, что и белые. Все… кроме права на собственную идентичность. Вопрос об этой идентичности остро встал у африканского населения уже в XIXвеке, когда такие теоретики как Пол Каффи, Марти Далени и т.п. выдвинули тезис о том, что полное освобождение афроамериканского населения возможно только через возвращение в Африку (Back-to-Africa). С этими проектами связаны возникновение таких африканских государств, как Либерия и Сьерра-Леоне.
Позднее эту же идею развивал другой афроамериканский лидер Маркус Гарви, разработавший теорию панафриканизма и объявивший себя «Президентом Африки». Однако широкого распространения эти движения не получили, и подавляющее большинство африканцев остались в США, так и не получив никакой идентичности, кроме той, которая доминировала в белом обществе, став своего рода «фотонегативом» белого населения. Так расовая проблема в США приобрела внеэтнический характер: белые и черные означали лишь социальные маркеры, соответствовавшие социальным классам – белые были «наверху», черные «внизу».
Поэтому сегодняшнее восстание афроамериканцев направлено не на отстаивание собственной идентичности (ее у афроамериканцев просто нет),и не является актом борьбы за свои права. Это восстание показывает лишь трагизм пустоты людей, у которых вообще нет никакой идентичности, кроме цвета кожи, причем имеющей по инерции привативный смысл.
И поэтому белые, которые массово извиняются сегодня перед афроамериканцами, громящими магазины и занимающимися деструктивным мародерством, лишь присягают той же «черной пустоте», которая в каком-то смысле открывает их собственную «белую пустоту». Истинное покаяние должно было бы быть совершено в либерализме, индивидуализме и утилитарном эгоизме, но на этих принципах до сих пор стоит вся западная цивилизация Нового времени, и прежде всего ее культурный и экономический авангард – США. Расизм и сегрегация — лишь следствия материалистического империалистического универсализма Нового времени. И этот же универсализм в новой – ультра-либеральной или лево-либеральной форме – и подталкивает американских прогрессистов солидаризоваться с протестами афроамериканцев: в условиях исключительно индивидуальной идентичности белым в США просто нечего предложить черным, а черным нечего защищать перед лицом белых.
Расовая проблема в американском обществе в таких обстоятельствах просто не имеет решения, а формально на уровне права и официальной либеральной идеологии, все и так уже решено. Следовательно, нынешняя волна афроамериканских протестов ставит более глубокие вопросы, на которых ответа не существует. Единственным соразмерным ответом было бы разрушение США. Но это и является в каком-то смысле логическим исходом той гражданской войны, которая сегодня назревает.
Белый полюс: вторая поправка и «черные вертолета»
На противоположном от афроамериканцев полюсе в структуре современного социального и политического взрыва в США стоят альтернативные афроамериканцам и прогрессистам силы, чаще всего представленные белыми с консервативными взглядами. Они в значительной мере ориентированы как раз на Трампа, на американский изоляционизм и даже национализм. При этом они осознают себя противниками прогрессизма, глобализации и усиления централистских тенденций, которые изначально исторически, были связаны не с демократами, как сегодня, а именно с республиканцами. Как правило, именно эта часть населения держится за вторую поправку к Конституции, позволяющую владение огнестрельным оружием. Социологически они представляют собой основное население провинциальной Америки или некрупных городов – fly over zone.
На крайнем фланге этих осознанно «белых» американцев находятся крайние американские националисты. Часть из них объединены в небольшие общины – militia, считающие своим призванием защищать неприкосновенность частной собственности – если придется, с оружием в руках. По-настоящему расистскими взглядами отличается лишь крайне незначительное меньшинство даже из этой части американского общества. Эта часть американского белого населения в целом не представляет из себя единой политической силы.
Под предлогом противостояния «националистам» левые либералы в США формируют «антифашистские движения», подчас пользующиеся террористическими методами. Так Трамп недавно призвал признать «антифашизм» экстремистской идеологией. Под предлогом борьбы с реальными или вымышленными американскими националистами, антифашисты подчас применяют насилие против всех своих политических противников, кем бы они ни были, еще более подливая масла в огонь гражданской войны.
Пока эти «сознательные белые» или «правые» в гражданский конфликт активно не включены, но когда объектом мародеров становятся объекты, чьи владельцы относятся к этой категории, они встречают жесткий отпор, что намечает следующую фазу развития возможного сценария эскалации. Если эта часть консервативных американцев увидит настоящую угрозу тому, что они считают своими неотъемлемыми правами (прежде всего, угрозу второй поправке к Конституции), они могут сыграть в гражданской войне важную роль.
Показательно, что сегодня к этому полюсу принадлежат не просто националисты-республиканцы, но и те, кто до сих пор разделяет позиции южан в войне 1861—1865 годов – по крайней мере, в вопросе децентрализации. Так из особой и совершенно оригинальной американской двухпартийности, где республиканцы изначально отстаивали аболиционизм и централизм, а демократы – рабовладение и децентрализацию — формируется более похожая на европейскую политику пара позиций:
с одной стороны, прогрессисты, поддерживающие и дальнейшие фазы «нигилистического освобождения», все типы меньшинств, легализацию перверсий и т.д., и одновременно усиление центральной власти и повышение налогов, введение ряда социальных стратегий, а с другой стороны, консерваторы, сочетающие в себе национализм и максимальный регионализм, субсидиарность и право на ношение оружия.
Эти два полюса – в отличие от двух главных партий США – не имеют ясной институционализации, но именно эти две позиции максимально непримиримы, конфликтны и радикальны, что и начинает сегодня проявляться все более отчетливо.
Так постепенно проясняются новые координаты гражданской войны, которые отражают именно те политические, социальные и идеологические условия, где США оказались именно сегодня.
Коронавирус и эсхатология: американский Армагеддон
Теперь важно учесть еще один фактор: протесты и волнения в США развертываются в условиях эпидемии. Коронавирус нанес сильнейший удар по американской экономике и особенно по среднему классу, который в силу карантина оказался выбитым из экономического ритма. Но в условиях кредитной экономики такое нарушение ритма легко может стать фатальным. Если хотя бы ненадолго прервать баланс заработков и выплат, а именно это и произошло, современная капиталистическая экономика испытывает коллапс. И этот коллапс больнее всего ощущается именно представителями мелкого и среднего бизнеса. При этом в отличие от экономического кризиса 2008 годов или кризиса dot.com в 2000 году, проблема не может быть решена выделением дополнительных средств со стороны FRS крупным банкам и другим финансовым институтам. Сегодня в условиях карантина пострадали непосредственно американские домохозяйства, а выдать им прямую помощь настолько противоречит самой логике финансового капитализма и принципам FRS, что даже теоретически не рассматривается. Кроме того, это приведет лишь к витку инфляции и структурно ситуацию не оздоровит. Этот фактор глубинного кризиса американской экономики, связанного с коронавирусом, еще более усугубляет вероятность по-настоящему радикального конфликта, имеющего все шансы перерасти в полноценную гражданскую войну. К такому исходу легко может подтолкнуть людей последняя степень отчаяния.
Следует обратить внимание и на ту полярность во взглядах, которая сложилась сегодня в США при оценке самой природы пандемии коронавируса.
Прогрессисты, сторонники демократов и социальных реформ настаивают на серьезности и реальности коронавируса и косвенно поддерживают идеи всеобщей вакцинации. Более того, принадлежащие реформистам и демократам СМИ и социальные платформы (такие как fb) подвергают жесткой цензуре статьи и посты тех, кто отрицает серьезность эпидемии и – под какими бы то ни было (подчас предельно экстравагантными) предлогами –ведут пропаганду против вакцинации, Билла Гейтса, Джорджа Сороса, ВОЗ и т.д.
И напротив, консерваторы и сторонники Трампа с самого начала оспаривали масштабы эпидемии, отказывались соблюдать карантин и воспринимали пандемию как ложную стратегию глобалистов, направленную к сокращению населения, уничтожению экономики, введению режима тотального надзора и контроля – для последующей чипизации и превращения человечество в рабов глобальной элиты. Эти настроения чрезвычайно распространены сегодня в США, и сам Трамп, который формально ввел режим карантина, стремится понравиться данной части электората, являющейся весьма существенной.
Показательно, что протестующие афроамериканцы чаще всего – пусть номинально – но носят маски, а на кадрах вооруженных белых, дающих мягкий отпор повстанцам, мы видим их лица без масок.
Таким образом, коронавирус не только создает экономические предпосылки для обострения гражданской войны, но закладывает основу демонизации противника. В глазах консерваторов прогрессисты являются пособниками готовящегося преступления планетарного размаха, что подкрепляется широко развитыми в этой среде протестантскими представлениями о скором наступлении конца света. Для них Билл Гейтс, Джордж Сорос, Хилари Клинтон и другие глобалисты представляются свитой Антихриста, которая готова принести США и все человечество (прежде всего свободный мир) на алтарь Сатаны, установив планетарную электронную диктатуру и высокотехнологический концлагерь.
Для самих прогрессистов такие взгляды кажутся предельным «пещерным мракобесием» и «фашистским бредом», тем более опасным, чем шире он распространяется среди населения. А в США в теории заговора – в тех или иных ее формах — искренне верит более половины населения.
В таких условиях и верящие в опасность коронавируса и ее отрицающие в глазах друг друга приобретают статус «онтологического врага», ведь для религиозного сознания в «последние времена» (в эпоху катастроф, язв, потрясений) нет никакой более серьезной оппозиции, чем разделение между лагерем верующих и сторонников Антихриста. Но на этот раз в роли «Антихриста» выступает не СССР, не какая-то внешняя сила или угроза, а половина собственно американского населения.Так гражданская война в США приобретает религиозный и эсхатологичеcкий характер.
Цветная революция черного цвета: Трамп и глобалисты
Когда мы внимательно наблюдаем за деталями протестов в США, мы можем заметить, что за действиями протестующих с их спонтанными волнами возмущения и странным для русского человека стремлением разбить витрину супермаркета и вынести оттуда все, что можно, стоит какая-то более или менее организованная сила. То в одном, то в другом месте появляются фигуры людей, которые очень хорошо знают, что делают. Например, разбивают несколько витрин, но сами в грабеже не участвует, а перемещаются дальше – к другим витринам, не оставляя следов, тщательно пряча лицо, волосы, глаза под противогазом, защитным костюмом и… зонтиком (то, что раскрытые зонтики могут защитить от резиновых путь и съемок с вертолетов, знают немногие простые манифестанты). Кроме того, очевидно, что определенные американские и мировые СМИ – прежде всего прогрессистские (такие, какCNNили BBC) – стремятся направить происходящее в определенное русло, смягчая отвратительные сцены избиения и грабежа чернокожими ни в чем не повинных владельцев магазинов, женщин, инвалидов и стариков, и напротив, героизируя представителей меньшинств, провоцирующих толпу на открытое насилие тем или иным (чаще всего безобразным) жестом или действием.
Иными словами, создается впечатление, что в США запущен процесс «цветной революции», с помощью которой сами американцы ранее свергали неугодные им режимы во всем мире (начиная с антисоветских восстаний в странах Восточной Европы в 80-е годы ХХ века и заканчивая Майданом в Украине или попыткой вырвать Гонконг из-под власти континентального Китая). Но если в других случаях «цветных революций» американцы свергали таким способом своих внешних противников, приводя к власти в других странах послушных им политических марионеток, то кто сегодня наносит удар по самим США?
Здесь следует вспомнить тот фундаментальный раскол в американских элитах, который обнаружился в ходе предвыборной компании Трампа. Тогда Трамп обвинил политическую элиту США в том, что она перестала служить американским интересам, встала на сторону глобализации и в стремлении основать Мировое Правительство готова принести в жертву сами США. Трамп назвал сеть либералов-глобалистов «Болотом» (Swamp). Разоблачение «Swamp» стало важнейшей линией его предвыборной компании и, вероятно, именно это и принесло ему успех и победу на выборах. Трамп тем самым поставил во главу угла не внешнего, а внутреннего врага, сделав раскол элит на глобалистские и национальные главной политической проблемой США.
Во все время своего президентства Трамп продолжал сражаться с «Болотом», которое явно не готово было быть «осушенным» и всячески противилось Трампу. Но именно структуры этих глобалистских центров и были активнее всего задействованы в осуществлении «цветных революций» в различных странах. Пальма первенства здесь принадлежит, безусловно, организациям Джорджа Сороса, сторонника глобального «открытого общества», который вместе со своими структурами (запрещенными во многих странах из-за прямой связи с террористическими тактиками и осуществлением государственных переворотов) всплывает практически везде, где начинаются протесты, волнения и беспорядки, активно подливая масло в огонь. Ясно, что «болото» не только Сорос и его сети, но и значительная часть мировой политической и финансовой элиты, объединенной проектом Мирового Правительства. Либералы открыто и осознанно стремятся к упразднению национальных государств и созданию сверхнационального органа управления. Их проектом было создание Евросоюза, а также ряда наднациональных инстанций – таких как Гаагский трибунал, Европейский суд по правам человека, Всемирная Организация Здравоохранения (ВОЗ) и т.д. Но тогда, когда инструменты классического политического лоббирования не дают результатов (так Сорос не смог воспрепятствовать Brexitи осуществить ряд других либеральных проектов), в ход идут методы «цветных революций».
Если это наблюдение верно и в случае США, то можно заключить, что за гражданской войной в США стоит «Болото», то есть глобалисты и их структуры, которые стремятся дискредитировать Трампа и обеспечить победу своему кандидату – Джо Байдену.
При этом, используя маргинальные слои американского общества, мобилизацию самых неуравновешенных и агрессивных меньшинств и особенно расовый фактор, сети глобалистов рискуют перегнуть палку и взорвать американское общество изнутри. А если это произойдет, то даже в случае, если Трампа удастся обойти, поднятая волна будут угрожать самому американскому государству. Ведь то обострение всех существующих противоречий, которое мы видим, едва ли может быть снято приходом к власти нерешительного, невнятного и безвольного Байден, лишенного какой бы то ни было харизмы или обаяния.
Иными словами, если мы имеем дело с «цветной революцией», за которой стоит «Болото», то она может не только привести к чрезмерным разрушительным последствиям уже на первом этапе, когда придется вводить чрезвычайное положение по всей стране, но и в дальнейшем подорвать любую устойчивую стратегию — даже в том случае, если Трампа удастся снести.
Deep State и его двусмысленность
Осталось рассмотреть, как может повести себя американский Deep State, «глубинное государство». Этот термин так и не прояснил свое значение во время президентства Трампа. Не ясно, стоял ли Deep State за самим Трампом, поддержав его перед лицом глобалистов, слишком далеко ушедших от национальных интересов США, или напротив, Deep State настолько сращен с глобализмом, что не может порвать своих глубинных повязок и все время президентства Трампа противодействует ему, не давая реализовать его национальную (националистическую) программу. Так как это важнейшее обстоятельство остается неизвестным, то и предусмотреть поведение Deep State представляет затруднительным. Не зная, о чем идет в действительности речь, мы можем с равной вероятностью допустить, что какие-то силы в американской истеблишменте (прежде всего, силовики) могут воспользоваться чрезвычайной ситуацией для введения прямого централизованного контроля и даже установления военной диктатуры, или наоборот для смещения Трампа, при частичном подыгрывании протестам. В любом случае Deep State, чем бы оно ни являлось, может иметь в начинающейся гражданской войне свою собственную повестку, отличную от политики и идеологии главных действующих сил.
Это, конечно, не проясняет картины, а делает ее еще более запутанной.
Если Америка рухнет…
Чем чревато начало полноценной гражданской войны в США для других стран мира? Это будет означать ни больше ни меньше как крах глобальной капиталистической системы. США начиная с средины ХХ века являются авангардом мирового капитализма, а после падения СССР и краха социализма в Восточной Европе выступают как единственный полюс однополярного мира. Когда рухнул СССР, из двух полюсов остался один. Он-то и являлся главной инстанцией мировой политики. Сейчас и США вполне может постигнуть судьба СССР. Это значит, что в мире больше не будет полюса, и главное – не будет того полюса, который пребывал в этом качестве не просто в последние десятилетия, но еще начиная с эпохи великих географических открытий, когда и складывался западноевропейский капитализм, империализм и колониализм. Восставшие афроамериканцы сегодня стремятся поставить точку в истории рабства и белого расизма. Для этого надо поставить точку в истории Нового времени, капитализма и западноевропейской цивилизации в ее современной фазе. Это логично: чтобы закончить европейский Модерн необходимо «закрыть Америку».Таким образом, гражданская война в США на сей раз призвана стать концом США и одновременно концом глобального западноцентричного капиталистического миропорядка.
Для всех народов и обществ Земли это может быть как радостной, так и тревожной вестью. Радостной — потому, что имплозия США откроет всем странам и народам возможность развиваться по собственной траектории, искать своего уникального места в мире, который с необходимостью станет многополярным. Это будет концом евроцентризма и колонизации, и ничто не сможет претендовать на универсальность – ни в экономике, ни в политике, ни в технологии. Тем самым каждая цивилизация получит возможность жить в соответствии со своими ценностями и представлениями, в соответствии со своим собственным временем, рассматривая Запад лишь как одну из многих возможностей, как экспонат, которым можно любоваться или просто не замечать, но которому совершенно не обязательно следовать.
Важно, что вслед за США рухнут и прозападные либеральные элиты во всех обществах, которые в настоящее время сплошь и рядом имеют в них ключевые позиции и определяющее влияние. Это значит, что капитализм, парламентская демократия, индивидуализм и либерализм перестанут быть обязательными фундаментальными парадигмами, и каждое общество сможет строить свои собственные социальные, экономические и политические системы, не обращая внимания на предписания мировой метрополии – Запада и США. Это глубоко затронет всех, включая Китай и Россию. И если США рухнут первыми, то вслед за ними так или иначе рухнут или полностью переродятся все остальные политические режимы, связанные с капитализмом – либо в идеологии, либо в экономике, либо в политике, либо в культуре, либо в технологиях, либо во всем сразу.
Но теперь тревожная весть. Имплозия США чревато мировой катастрофой, так как в этой стране сосредоточено самое большое число вооружений – в том числе и ядерных. Следовательно, судьба ядерной кнопки и других видов оружия массового поражения может оказаться в руках тех, чьи действия будут непредсказуемыми. Гражданская война обнуляет все правила и все принципы. А это в высшей степени тревожно.
И наконец, нельзя исключить, что в случае усугубления ситуации, какая-то из сил, отчаявшись разрешить ситуацию иным способом, может прибегнуть к тому, чтобы начать масштабный военный конфликт, что позволит прекратить гражданскую войну в США перед лицом внешней угрозы. В качестве противника может быть выбран кто угодно – включая Россию, Китай, Иран и т.д. Но могут найтись и иные кандидаты для того, чтобы «спасти Америку», взяв на себя роль ее смертельно опасного врага. На каком-то уровне развития гражданской войны это вполне может стать единственным выходом для того, чтобы ее закончить, так как выиграть ее даже теоретически невозможно ни одной из противоборствующих сегодня сил.
Конец Америки
Напомню, что с самого начала мы рассматривали версию, что гражданская война в США весьма вероятна и что скорее всего события пойдут именно по этому сценарию. Это было необходимо для цельности анализа. Но конечно, нельзя исключить, что мы присутствуем при фальстарте «гражданской войны», ее симулякре или ее репетиции, при своего рода лабораторном эксперименте, позволяющем на практике оценить реальное положение дел и степень нарастания внутренних конфликтов в американском обществе. Наблюдая за кадрами протестов и беспорядков в американских городах и в американской столице, трудно отделаться от ощущения, что эти кадры мы уже много раз видели в голливудских сериалах и фильмах про эпидемии, катастрофы, зомби-апокалипсис или политический коллапс (как, например, в “House of cards”). Грядущая гражданская война в США давно занимала фантазии американских кинематографистов и воплотилась во множестве сценариев и лент. В мире, где правят виртуальные технологии, реальность и виртуальность, действительность и фантазмы настолько переплетаются между собой, что отделить одно от другого становится все труднее. Поэтому подчас создается впечатление, что мы присутствием при съемках фильма оконце Соединенных Штатов Америки. А если это так, то даже в том случае, если на сей раз полноценной гражданской войны удастся каким-то образом избежать, это будет означать, что она отложена до следующего случая. И видя, как развертываются события в США, что-то подсказывает, что и этот «следующий случай», пусть несколько отложенный, не заставит себя долго ждать. В каком-то смысле «конец Соединенных Штатов Америки» уже состоялся – пусть пока в первом приближении, в форме репетиции или сценария, который с неотвратимой фатальностью становится все более и более реалистичным и неизбежным.
Источник: izborsk-club.ru
