О преступлениях армянских националистов будет не принято вспоминать. Историография СССР будет игнорировать этот вопрос, и в геноциде мусульман Туркестана станут обвинять кого угодно. Настоящие же виновники этих злодеяний будут оставаться за кадром.
В легендарном советском истерне «Белое солнце пустыни» главный герой, красноармеец товарищ Сухов при помощи своего верного оруженосца Петрухи, защищает группу мусульманок от черного Абдуллы, - их мужа и фактически владельца. Абдулла не только деспотичный муж, но и глава банды, терроризирующей местное население. Как и остальные советские истерны «Белое солнце пустыни» демонизирует мусульманских повстанцев, рассматривая их исключительно в качестве бандитов и наделяя качествами, которые больше подходят самим большевикам.
Именно большевики были максимально беспринципны, жестоки и неразборчивы в связях, когда дело касалось захвата и удержания власти. Если бы Рустаму Ибрагимбекову – одному из сценаристов этого фильма поставили бы задачу написать, что-то близкое к истине, то вероятнее всего получился бы немного другой фильм. В этом фильме товарищ Сухов и Петруха скорее всего спасали бы мусульманок и простых людей не от басмачей, а от боевых группировок армянских националистов, устроивших настоящий террор в Центральной Азии в 1918-1919 годах.
Большевистский переворот 1917 года и Туркестан
Успех большевистского переворота в Петрограде положил начало силовому захвату власти и в других регионах бывшей российской империи. Вслед за столицей власть в Ташкенте, столице Туркестана, и других значимых городах колонии также переходит к большевикам. Большевики арестовывают несогласных, особенно лояльных Временному правительству, вынуждая оппозиционные большевикам силы, включая представителей мусульманских организаций перебраться в Коканд и начать формирование альтернативного политического центра.
Коканд был выбран не случайно. Как отмечает итальянский исследователь Марко Буттино в своей работе «Революция наоборот», Коканд имел множество преимуществ для того чтобы стать центром мусульманской оппозиции. Во-первых, в прошлом, этот город был столицей ханства и имел особое значение для мусульманского населения. Во-вторых, в Коканде проживала весьма влиятельная мусульманская буржуазия, которая могла оказать финансовую поддержку новому правительству. Ну и в-третьих, город находился недалеко от Ташкента, однако при этом был защищен горным перевалом, который было весьма сложно преодолеть.
На IV чрезвычайном Всемусульманском съезде, проходившем в Коканде, было объявлено о создании Туркестанской автономии во главе с Временным Советом. Первоначально правительство Автономии возглавил Мухамеджан Тынышпаев, однако вскоре он был вынужден уйти передав правление известному мусульманскому общественному деятелю Мустафе Шокаю, который взял курс на выстраивание федеративных отношений с Россией. Вопреки весьма распространенным обвинениям в панисламизме, пантюркизме и сепаратизме, мусульманские партии Туркестана выбрали курс на федерализацию, а не на отделение от России. Сам Мустафа Шокай объяснял это так:
«Построить с ходу полнокровное государство нелегко. Для этого нет ни кадров, ни опыта. И главное — нет армии, чтобы защитить будущую автономию. Как бы ни была ослаблена Россия, она гораздо сильнее нас. С Россией мы должны жить в мире и дружбе. Это диктует сама география. Я не приемлю политику Советов, но верю в разрушительную силу большевиков».
Потенциально Коканд имел все шансы состояться в качестве центра антибольшевистских сил Туркестана и объединить не только мусульманские партии и движения, но также эсеров, казаков и прочие группы, которые были готовы сообща бороться против большевизма. Поначалу мусульмане с энтузиазмом восприняли Автономию, однако консолидировать мусульманское население у нового правительства не получилось.
С одной стороны, новому правительству критически не хватало стратегических ресурсов, прежде всего оружия и зерна. С другой стороны, автономисты были недостаточно решительны в выстраивании антибольшевистского фронта, рассчитывая в конце концов договориться с большевиками.
Так, например, автономисты отказались открыто выступить на стороне генерала Дутова, закрепившегося в Оренбурге, а мусульманские союзники из других автономных образований, таких, как Башкортостан и Алаш Орда (территория современного Казахстана) сами нуждались и в оружии, и продовольствии, поэтому не могли оказать действенную помощь своим единоверцам. Оставался еще эмир Бухары, но он занял враждебную позицию по отношению к автономистам, потому что опасался их усиления. В итоге Коканд оказался один на один с серьезным противником, который не преминул воспользоваться его слабостью и объявил Кокандское автономное правительство и его членов вне закона.
Становление армянской диктатуры
Немедленно начинаются приготовления к ликвидации Автономии и уничтожению всякого сопротивления новой власти. Так же, как и во многих других случаях, в Коканде большевики используют свою излюбленную тактику: бить изнутри и снаружи одновременно. С одной стороны они провоцируют внутреннее восстание используя лояльные им силы, а с другой стороны, применяют хорошо вооруженные карательные части, которые при помощи пушек, пулеметов и даже аэроплана превращают улицы Коканда в бойню. Автономистам нечем ответить, армию они так и не создали, поэтому основное сопротивление оказывают простые люди, вооруженные лишь холодным оружием.
Среди карательных частей на самые передовые позиции выдвигаются боевые формирования армянских националистов из партии Дашнакцутюн. Необходимо отметить, что армяне появились в Туркестане сравнительно недавно. Армянские торговцы и рабочие приходят вслед за российской армией, во второй половине XIX века и в основном поселяются в таких городах, как Самарканд, Коканд, Андижан, Фергана (Скобелев).
Сделав свой выбор в гражданской войне, армяне полны решимости убивать и грабить, прикрываясь при этом идеями социальной справедливости и всеобщего блага. Большевистские части довольно быстро расправляются с наспех созданным мусульманским ополчением, а сам город подвергается полному уничтожению и разграблению. Жилые кварталы обстреливают при помощи пушек, а власть в городе и окрестностях переходит к армянским боевикам, которые занимаются преимущественно грабежами, изнасилованиями и убийствами. Они хорошо вооружены и организованы и как никто другой заинтересованы в геноциде местных мусульман.
В Туркестане армянские националисты пытаются повторить анатолийскую резню османских мусульман, произошедшую чуть ранее, во время российской оккупации восточной Анатолии. Однако ими движет не только ненависть к «кочевникам», а именно так армянские националисты изображают турок и вообще тюркские народы. Армянские националисты прекрасно понимают, что хаос – это самый лучший способ подняться на самый верх властной вертикали. Именно в хаосе разрушаются все сложившиеся прежде связи и отношения, поэтому революционную фразу «Кто был никем – тот станет всем!» нужно воспринимать буквально, то есть как руководство к действию. Больше хаоса – больше власти и привилегий.
У армян возникает иллюзия оседлания революционной стихии. И действительно, большевики, установившие свою власть в городах Туркестана, заинтересованы в армянах. Мусульманам большевики не доверяют, а местные русские колонисты разделены. Одни поддерживают белых, другие – такие как легендарный Константин Монстров – создают крестьянскую армию Туркестана, которая имеет свои, отличные и от белых, и от красных интересы. В таких условиях армяне представляются надежной опорой революции, поэтому большевики задабривают своих новых союзников, предоставляя им право безнаказанно грабить мусульман, забирая хлопок, продовольствие и вообще все, что может иметь ценность. Однако армянская диктатура и неприкрытый террор, развязанный против мирного населения, встречают весьма серьезного противника. Падение автономного правительства в Коканде, неспособного защитить свой народ, выводит на арену новую силу, которую позднее большевики назовут басмачами.
Басмач – негативный термин, который обычно переводят как налетчик, и именно так, вплоть до распада СССР, коммунистическая пропаганда будет называть всех мусульман, не принимающих и сражающихся против советской власти. Лишь после провозглашения независимости центральноазиатских республик отношение к не принимающим большевизм будет пересмотрено.
На самом деле, так называемые басмачи – это простые люди, которые объединяются в целях самозащиты от действий большевиков и армянских националистических банд. Повстанцы берут под контроль сельские районы Туркестана и совершают регулярные набеги на города, находящиеся под контролем армянских боевиков. Будучи неспособными победить повстанцев на поле боя, армянские каратели вымещают свою ненависть на беззащитных: женщинах и бедных дехканах (крестьянах). Почти все армянские вылазки против повстанцев заканчиваются грабежами местного населения и насилием над женщинами.
Так, например, в декабре 1918 года в ходе очередной «операции против басмачей» армяне похитили всех женщин в кишлаке Ханул-Абар и привезли в качестве трофеев в Андижанскую крепость. В феврале 1919 года после налета повстанцев на Ташкент гарнизон, состоящий в основном из армян, обвинил в налете мусульман, проживавших в старом городе Ташкента, и объявил о проведении обысков, которые продолжались неделю и сопровождались, как это уже стало обыденным для армян, грабежами, убийствами и изнасилованиями. Историки сообщают, что мусульманок телегами вывозили в сторону контролируемой армянами крепости.
Как правило, захватывая мусульманские селения, армянские боевики разрушают все строения, сжигают мечети и медресе. Скот, зерно и все, из чего можно извлечь выгоду, каратели увозят с собой. Армяне не удовлетворялись физическим насилием, им нужно было заставить население страдать постоянно, поэтому население терроризировали, в том числе и посредством распространения слухов. Например, в Ташкенте армяне запугивали население лживыми историями о том, что Красная армия планирует уничтожить старый город, в котором проживали преимущественно мусульмане. Многие люди не могли жить в постоянном страхе и покидали свои дома, присоединяясь к повстанцам, или уезжали в другие области или страны.
Невозможно назвать точную цифру погибших в результате геноцида, учиненного армянами в Коканде, Фергане, Андижане и других городах. Некоторые исследователи говорят о десятках тысяч человек, другие о сотнях тысяч. Разумеется, никто не считал убитых и умерших от голода мусульман. Никто никогда не назовет точную цифру изнасилованных мусульманок или же точную цифру детей, которые были убиты армянами в превентивных целях – «чтобы не ушли к басмачам».
Стремясь защитить простых людей, мусульманские повстанцы проводят весьма успешные операции против армянских боевиков, вынуждая их спасаться бегством. Фактически армянские боевики контролируют только города, а в некоторых случаях они не чувствуют себя в безопасности даже в городах и вынуждены запираться в хорошо укрепленных крепостях, ожидая подмоги от Красной армии. Армянские боевики оказываются вдвойне неэффективны.
Во-первых, дашнаки могут быть использованы только в качестве карателей, а большевикам нужна сила, способная противостоять повстанцам, которые пусть и слабы в военном отношении, но хорошо мотивированы и быстро учатся военному делу у перебежчиков из числа военнопленных и бывших офицеров царской армии.
Во-вторых, ненависть армян к мусульманам только отталкивает местное население и усиливает силы сопротивления. Некоторые лидеры повстанцев готовы сложить оружие, если армянские части перестанут существовать. Кроме того, большевики прекрасно понимают, что невозможно установить советскую власть без участия самих мусульман, составляющих абсолютное большинство, поэтому армянские боевики с их чудовищными злодеяниями становятся слишком токсичными.
В мае 1919 года большевики под нажимом своих мусульманских коллег принимают решение разоружить и расформировать армянские боевые части. Фактически происходит только расформирование, то есть армянские части распускаются и перестают действовать в качестве автономной единицы. Что касается оружия, то его не забирают, а лишь регистрируют.
Следующим этапом становится «роспуск» партийных ячеек партии Дашнакцутюн в Туркестане. Однако так же, как и в случае с разоружением, большевики находят промежуточное решение и никакого реального роспуска не происходит. Армянам разрешают провести что-то вроде ребрендинга, и в итоге образуется новая организация под названием «Армянское братство», но с теми же самыми участниками.
Таким образом, несмотря на расформирование армянских боевых формирований и увольнение наиболее одиозных персонажей, армянское влияние в Средней Азии будет сохраняться и в последующие годы. Особенно сильным оно будет в партийных и репрессивных органах советского государства. Так, например, Дереник Апресян, бывший в свое время членом партии Дашнакцутюн, станет главой госбезопасности Узбекской ССР, а другой армянин – Левон Мирзоян будет возглавлять соседнюю Казахскую ССР.
Что касается преступлений армянских националистов, то о них будет не принято вспоминать. Официальная историография СССР будет обходить этот вопрос стороной, и в геноциде мусульман Туркестана будут обвинять кого угодно, в том числе и самих мусульман (басмачей), а также примкнувших к ним белогвардейцев и, как водится в таких случаях, английскую королеву.
Настоящие же виновники этих злодеяний будут оставаться за кадром. На сегодняшний день ни Армения, ни партия Дашнакцутюн, которая, несмотря на многочисленные преступления против человечности, является легальной политической партией в Армении, не признают геноцида мусульман Туркестана в 1918-1919 годы и отказываются обсуждать этот вопрос.
Источник: trtrussian.com
