Думаю, что не была бы. Но есть и общественное мнение. Есть СМИ, которые освещают эту войну круглосуточно, причем не скрывают своих однозначных симпатий к Украине. В Конгрессе звучат голоса с призывом заблокировать воздушное пространство Украины. При этом нужно понимать, что такой шаг со стороны США – это война с Россией.

Я не принимаю участия в переговорах и опираюсь только на то, что читаю и слышу. Пока что незаметны какие-либо сдвиги в позиции России. Путин готов вести переговоры, это тоже изменение. Сам факт согласия на переговоры свидетельствует о том, что в Москве оставили надежды решить всё на поле боя. Я уже десять дней назад говорил, что есть дипломатическое решение. Публичный отказ Украины вступить в NATO, частичная демилитаризация, отказ от восточных районов. Таковы параметры (возможного соглашения).

Можно это назвать и так.

Посмотрите на ситуацию отстраненно. Держава с хорошей армией вторгается на территорию независимого государства средних размеров, не имеющего шанса получить эффективную военную помощь. Каков шанс, что это государство не капитулирует в той или иной форме?

Я не знаю, насколько такое сравнение корректно. Для нас это был вопрос жизни и смерти.

В 1948 году у нас не было опции капитулировать. У Украины сегодня есть. Я знаю, что мои слова очень тяжело переварить, но я стараюсь оценивать реальность максимально объективно. Мы все находимся под глубоким впечатлением героического сопротивления Украины. И, кстати, я с первого дня войны считал, что так называемый нейтралитет, избранный правительством Израиля, премьер-министром Израиля – это ошибочная, неверная, не моральная позиция. Мы давно должны были однозначно занять позицию вместе с США и странами Запада. Это стратегический интерес Израиля.

Не знаю. Мне кажется, что три недели это очень маленький срок. Война только разгорается.

С первого дня этой войны мне говорят о том, что Израиль должен соблюдать нейтралитет, так как российская армия находится в Сирии. И я каждый раз спрашиваю: "Ну и что?" В Сирии находится 4000 российских солдат, несколько десятков самолетов. Они совершенно не заинтересованы начинать войну с нами. Россия, так же как и мы, не хочет, чтобы Иран был в Сирии. Единственная цель Ирана в Сирии – втянуть эту страну в войну с нами. Асад этого не делает. Так почему русские, грязную работу которых мы делаем, станут нас атаковать? Кроме того, в России понимают, что атака повлечет за собой ответный удар, который продемонстрирует уязвимость их систем ПВО. Представьте себе, что С-300 или С-400 обстреливают израильский самолет, и в ответ система уничтожается. Кто купит эти системы после этого? Поэтому я не понимаю, почему Израиль все время демонстрирует страх. Это тоже нам очень не на руку. Мы однозначно должны были с самого начала встать вместе с Западом на позицию поддержки Украины.

Нет такого "всерьез". Я спрашиваю себя: каков шанс на успех? И если успех будет достигнут, то хорошо ли это для нас. Помочь России добиться капитуляции Украины? Что в этом хорошего? Да, я понимаю, что Беннет хочет положить конец кровопролитию, но за эти усилия мы заплатим цену. Нас уже очень резко критикуют в западной прессе. И в европейской, и в американской. Причем наши самые близкие друзья. "Как может быть, что Израиль до сих пор не с нами?" Когда мы видим демократическое государство, граждане которого воюют бутылками с воспламеняющейся смесью, государство которым руководит гордый еврей, сионист.

Когда-то он (Зеленский) хотел репатриироваться в Израиль. Как бы то ни было, он ставит перед нами зеркало, и отражение в нем далеко не комплиментарно. Мы не просто государство, мы еврейское государство. И речь идет не только о наших интересах, не только о символике. Речь идет о самой сути государства.

И чего он добивается?

Я не уверен в ценности таких усилий и даже международных конференций. Но я спрашиваю себя: не утратили ли мы пристальности взгляда на нашу главную проблему – иранскую ядерную программу?

Единственная причина, по которой соглашение до сих пор не подписано – это Россия и ее возражения, возникшие в ходе этой войны. И я спрашиваю премьер-министра: в чем его цель? Помочь России подписывать или помочь России не подписывать соглашение? Это очень сложная ситуация, и очень сложные вопросы.

Цинично или не цинично – это факт, и Лавров сказал об этом совершенно ясно. Он сказал, что получил письменные обязательства со стороны США вывести Иран из режима санкций, наложенных на Россию, если Москва перестанет чинить препоны на пути к подписанию соглашения. В этом случае Россия сможет продолжать торговать с Ираном. То есть США предают не только своих союзников на Ближнем Востоке, но и народ Украины.

При условии, что нет какой-то тихой закулисной договоренности между нами и Россией по этому вопросу.

Я достаточно давно нахожусь в мире дипломатии и политики, чтобы знать, что возможно всё. А то, что мы видим и читаем в СМИ – это лишь небольшая часть.

Я надеюсь, что такая комбинация или подобная ей имела место. При всем уважении, симпатии и сочувствии к народу Украины, наш главный приоритет – это безопасность и существование государства Израиль.

Я буду очень рад, если это окажется так. Хотя мое впечатление, что нынешнее правительство не имело какой-то единой, сформулированной политики в отношении ядерной программы Ирана. Тактически оно вело себя иначе, чем правительство Нетаниягу, которое атаковало это соглашение фронтально, а некоторые скажут – грубо. Нынешнее правительство ведет себя иначе, оно проводит линию сотрудничества с Байденом, но результат, который мы получаем, катастрофичный. То что я слышу о тексте возможного договора, не дает никаких оснований для оптимизма.

Мы должны быть на стороне Запада вне связи с тем, что делает Байден. Существуют не только интересы, хотя моральная сторона вопроса – это тоже интересы. Но, по моему ощущению, способность Израиля бороться с соглашением и его последствиями после того, как его подпишут, будет выше, если мы встанем на сторону Запада в протестах против войны в Украине.

Они скажут себе и они скажут всем, что это результат действий Трампа, вышедшего из ядерного соглашения 2018 года. Они скажут, что в этой ситуации речь идет о лучшем из возможных выходов, особенно учитывая повышенную готовность ракетных войск стратегического назначения российской армии. Они скажут, что сейчас весь мир видит, какой вред причинит плохой лидер, обладающий ядерным оружием, и именно это диктует срочность почти любым способом прийти к соглашению.

Это, безусловно, так. Хотя конечно речь идет об абсурде. США накладывают жесточайшие санкции на Россию и пытаются задобрить режим аятолл. Не ищите логику, поскольку ее нет, есть только политика. Это соглашение – единственное достижение Байдена на международной арене. И в итоге мы видим администрацию, которая обещала исправить отношения с союзниками, отношения, которые якобы пострадали в период Трампа, а на самом деле предает своих союзников на Ближнем Востоке, предает народ Ирана, так как дает легитимацию подавляющему этот народ режиму. Надо отдать должное этой администрации (США), она хотя бы не лгала так, как лгал Обама в 2015-м, утверждая, что соглашение блокирует возможность Ирана создать ядерное оружие, хотя на самом деле, оно проложило дорогу к тому,что Иран может такое оружие иметь. Администрация Байдена хотя бы честно говорит, что соглашение лишь на какое-то время останавливает реализацию ядерных амбиций Ирана.

Я вернулся из Вашингтона восемь лет назад. После возвращения встречался с главами оборонных структур страны и говорил им одно: "Господа, мы предоставлены самим себе. Америка уже не та, что была раньше". В 1982 году я был десантником в Бейруте. Когда у ЦАХАЛа возникли проблемы, президент Рейган направил спецназ на помощь. Больше этого не будет. "Воздушного каравана" с оружием и боеприпасами тоже не будет.

 

Не думаю. Может, очень небольшие. Американцы не знают, каких полицейских они хотят видеть в своих собственных городах. Но они знают точно, что не хотят быть полицейскими всего мира. А что делать? Об этом я тоже говорил в 2014 году. Делать более разнообразной нашу международную политику. Завязывать отношения с Индией, с Бразилией, с Японией, осторожно – с Китаем.

Знаете, если мы ищем хоть что-то хорошее в происходящем, это Тайвань. Китай десять, сто раз подумает прежде чем предпринять какие-то шаги против Тайваня. У России есть шанс справиться с санкциями, у Китая – нет. Китай очень зависит от экономического сотрудничества. Эта страна построена на неком договоре между народом и лидерами. Народ отказывается от свобод, а лидеры обещают ему процветание. Без процветания этот договор перестанет существовать.

Могу вам только сказать то, что говорил тем самым главам силовых структур, вернувшись из США: свои проблемы нам придется решать самим, но мы в состоянии это сделать. Мы выиграли Шестидневную войну без единого американского патрона. Мы сильная страна, и я возвращаюсь к началу разговора, мы не должны себя запугивать, в том числе российским присутствием в Сирии. Не оно должно определять нашу внешнюю политику и нашу суть как еврейского демократического государства.